«…Осуществление подсознательного выбора любовного аддикта имеет в своей основе взаимность, так как его также выбирают аддикты избегания, которые ориентируются на определённые характеристики любовного аддикта. Для аддикта избегания характерны следующие черты:
1. Уход от интенсивности в отношениях со значимым для себя человеком, непереносимость этих отношений и создание интенсивности в аддиктивных реализациях вне этих отношений. Чтобы избежать интенсивности в отношениях со значимым человеком (любовным аддиктом), аддикт избегания проводит время в другой компании, на работе, в общении с друзьями. Аддикция отношений со значимым человеком для аддикта избегания проявляется не в интенсивности, а в стремлении придать этим отношениям «тлеющий» характер. Однако в связи с аддиктивностью такой человек легко уходит в другие аддиктивные реализации. И несмотря на важность отношений с любовным аддиктом, он уходит от них. В отношениях со значимым для себя человеком аддикт старается не раскрывать себя, говоря о чём угодно, но только не о том, что каким-то образом квалифицирует черты его характера, потребности, опасения и пр., защищая себя таим образом от «поглощения» другим человеком и контроля с его стороны.
2. Стремление к избеганию интимного контакта с использованием для этого различных техник психологического дистанционирования.
Изучение процесса аддикции позволяет выделить в нём несколько этапов:
1. Период, при котором эмоциональные переживания будут интенсивными и с положительным знаком (приятные переживания). В начале любовный аддикт знакомится с партнёром, который ему импонирует. Часто таким партнёром оказывается аддикт избегания. Это объясняется тем, что аддикт избегания обращает внимание на любовного аддикта и стремится произвести на него большое впечатление. Аддикт избегания на интуитивном уровне «схватывает», что на этого человека он как раз и может произвести желаемое впечатление, так как он чувствует слабость и нуждаемость в нём. Он производит впечатление, демонстрируя, с одной стороны, глубокую эмоциональную заинтересованность, а с другой стороны свою силу и возможности. Таким образом, аддикт избегания проявляет ролевое поведение.
2. На втором этапе происходит развитие фантазирования. Для любовного аддикта характерна развитость способности к фантазированию, навык, к которому формируется у него ещё в детстве. Стимуляция фантазии приятна. Фантазии существовали у аддикта и ранее, но они относились к нереальным, несуществующим людям, выступающим в роли «спасателей». Связь фантазии с реально существующим объектом способствует появлению особого состояния радости, воодушевления и приподнятости. Любовный аддикт, находящийся в этом состоянии, чувствует себя освобождённым от многих неприятных явлений, угнетающих его с детства и приводящих к ощущению жизни как неинтересной и серой. Уйти от такого ощущения можно было только при использовании фантазий. Освобождение от чувства одиночества, изоляции, пустоты, незначимости для окружающих сопровождается приятным ощущением.
Реализация отношений сопровождается вступлением в действие механизма, при котором, находясь на пике фантазий, любовный аддикт начинает проявлять всё большую требовательность к партнёру, касающуюся необходимости постоянного пребывания рядом с ним, нахождения с ним «на одной волне», потребности вместе решать все проблемы и думать в одном с аддиктом направлении. Такая требовательность не имеет границ. Любовный аддикт фрустрируется при отсутствии партнёра в течение даже короткого промежутка времени, он требует всё большего внимания к себе. Таким образом, он пытается реализовать нереализованные фантазии, не видя, что его требовательность не соответствует реальности, вызывая отрицательные реакции у другого человека, фактически провоцируя его уход от этих отношений. Поскольку речь идёт о контакте с аддиктом избегания, значимость этого механизма возрастает.
3. Развитие у любовного аддикта сознания того, что в сложившихся отношениях далеко не всё в порядке. И если вначале он отрицает реальность того, что его покидают, то наступает момент, когда этот факт отрицать уже невозможно. Отрицание разрушается, наступают явления отнятия, для которых характерна мрачность, депрессия, грусть и безразличие. Исчезают положительные фантазии. Начинается анализ ситуаций, главная цель которого – повернуть процесс обратно и восстановить прежние отношения. Строятся планы действий, которые до конца не продумываются. Возникают мысли о шантаже, угрозах, планы мести, которые могут в какой-то мере реализовываться в дальнейшем, принимая насильственный характер. В случае разрушения отношений через какое-то время они могут восстановиться снова с тем же или с другим партнёром. Казалось бы, накоплен опыт, который может быть использован, но он используется, главным образом, в ощущении большего, чем прежде, страха быть покинутым.
Любовный аддикт научился распознавать ранние признаки покидания, поэтому период положительной интенсивности чувств объективно оказывается более коротким, так как при появлении признаков покидания сразу же возникает конфликт.
Аддикт избегания так же обладает эмоциональными нарушениями, ему так же присущ страх, но представленность страха носит обратный, по сравнению с любовным аддиктом, характер. На уровне сознания, «на поверхности» у аддикта избегания присутствует страх интимности, репрессированный в подсознание у любовных аддиктов. Это происходит потому, что аддикт избегания боится, что при вступлении в интимные отношения он потеряет свободу, окажется под контролем, потеряет физическую и психическую энергию. Такой страх объясняется тем, что в детстве аддикты избегания уже сталкивались с моделью, которая привела их к убеждённости в том, что всякая интимность – это плохо. На подсознательном уровне у аддикта избегания присутствует неосознаваемый им страх покинутости. Это приводит к желанию аддикта избегания возобновить отношения. Он боится отдаляться на определённое расстояние, и, почувствовав симптомы приближающейся покинутости, возвращается к прежнему уровню отношений. Аддикты избегания стараются удерживать отношения на определённом, достаточно дистантном уровне, не давая им возможности развиваться, что противоречит поведению любовного аддикта.
Аддикт избегания также проходит свой путь в отношении с любовным аддиктом. Для этого пути также характерна положительная и отрицательная интенсивность переживаний. В начале отношений аддикта избегания привлекает в любовном аддикте его ранимость и потребность в защите и во внимании к нему. Аддикт избегания использует в отношениях с таким человеком различные механизмы соблазна, играя на этих чувствах, демонстрируя своё внимание, обожание, заинтересованность в партнёре и свои возможности. Аддикт избегания получает большое эмоциональное удовольствие, видя, какие чувства он вызвал у любовного аддикта, осознавая то, то он к нему привязался. Это создаёт у него особое состояние, повышает самооценку.
Негативная интенсивность начинается с появлением у аддикта избегания чувства внедрения в его жизнь, ограничения его свободы, контроля его поступков и начинающегося процесса его «поглощения» любовным аддиктом. Он испытывает нарастание отрицательных эмоций в связи с требовательностью любовного аддикта. Аддикт избегания начинает уходить от этих отношений, пытаясь уменьшать их интенсивность, используя при этом разумные доводы типа «Я очень занят». Наступающее освобождение временно смягчает страх.
Любовный аддикт оказывается связанным с аддиктом избегания формирующимися соаддиктивными отношениями. Эти отношения включают в себя интенсивность эмоций, насильственность, навязчивость, которые используются обоими партнёрами, чтобы избежать интимности и реальности. Отношения, которые они формируют между собой, составляют отдельную единицу аддиктивного процесса, называемую соаддикцией.
Соаддиктивные отношения формируются не только между этими двумя видами аддиктов. Они могут формироваться, например, между двумя любовными аддиктами. Этот симбиоз представлен чрезвычайной интенсивностью взаимоотношений. Они «смешиваются» друг с другом, становясь чрезвычайно зависимыми от этих отношений. Из этих отношений исключаются отношения с другими людьми, являющимися в лучшем случае, вторым фоном, объектом панорамы, воспринимающимся очень поверхностно. Их этих отношений исключаются даже собственные дети, которые в данной ситуации чувствуют себя очень покинутыми.
В связи с наличием разницы между людьми в энергетических потенциалах нельзя считать, что два любовных аддикта в отношениях идентичны. Обычно один из них проявляет большую энергетику с более сильным стремлением быть активным. Кто-то из них может заставить другого соответствовать своей фантазии. Другой аддикт может оказаться менее энергетически насыщенным, иметь меньшие возможности.
Существующая опасность быть поглощённым любовным аддиктом, быть «высушенным», лишённым энергии, приводит к тому, что в данной ситуации любовный аддикт, чувствующий себя менее энергетически состоятельным, меняет роль и начинает адаптировать характеристики аддикта избегания, т.е. становится по отношению к более сильному любовному аддикту — аддиктом избегания, и старается дистанцироваться от него. Одновременно он может выстраивать с кем-то отношения по другому типу, проявляя характеристики любовного аддикта.
Соаддиктивные отношения могут формироваться не только между двумя любовными аддиктами, но и между аддиктами избегания, выступающими как аддикты избегания по отношению друг к другу. В рамках этих отношений наблюдается низкая интенсивность, основывающаяся на «негласном соглашении», «неписанном контракте», потому что каждый из них именно в этих условиях чувствует себя наиболее комфортно. Комфортные отношения низкой интенсивности внутри семьи очень удобны, но при этом каждый из партнёров имеет потенциальную возможность (которую он, как правило, реализует) создавать интенсивные отношения с другим партнёром в «другом мире и в другой жизни». Это может принимать цивилизованные формы, при которых один из партнёров находит себя в бизнесе, а другой интенсивно включается в другие активности, например, в благотворительность. Или один начинает увлекаться алкоголем, а другой навязчивым растрачиванием денег, садоводством или переустройством дома.
Аддикт избегания в семейных отношениях может избегать другого аддикта, становясь любовным аддиктом в отношениях с другими людьми.
Возможен и другой вариант, при котором оба аддикта избегания вместе участвуют в форме активности, интересной для обоих, но не имеющей большого влияния на их отношения друг с другом. Например, они могут активно участвовать в совместной работе, не влияющей на интенсивность их отношений. Таким образом, оба аддикта используют интенсивность вовне, чтобы избежать интимности внутри отношений (например, участие супружеской пары в азартных играх, туризме и пр.) с возникновением общих проблем. Совместные активности могут быть продуктивными и желательными, но вместе с тем они представляют собой препятствие, при котором партнёры интенсивны в сфере разных активностей для того, чтобы избежать активности друг с другом.
Объективный анализ значения любой аддикции в жизни человека показывает наличие многих повреждающих последствий, игнорируемых аддиктом, который не учится на собственном опыте и не видит деструктивного действия этих последствий.
Аддиктивным приоритетом для любовного аддикта является партнёр и собственные фантазии в отношении него. Любовный аддикт, поглощённый стремлением создать максимальную интенсивность внутри отношений, в результате теряет контакт с реальностью и не может установить интимные, доверительные отношения, так как доверия, без которого настоящая комфортность невозможна, не существует.
Аддиктивным приоритетом для аддикта избегания является аддикция вне отношений со значимым для него человеком. Это может быть алкоголь, наркотики, секс, работа и пр., используемые для того, чтобы создать интенсивность вне сферы общения со значимым человеком. Возникающие при этом соаддиктивные отношения могут стимулировать развитие других аддикций.
Соаддиктивные отношения чаще всего являются романтически-сексуальными отношениями между женщиной – любовным аддиктом и мужчиной – аддиктом избегания, хотя может быть и наоборот. Далеко не все соаддиктивные отношения являются романтически-сексуальными. Разные виды отношений между двумя людьми могут стать соаддиктивными отношениями.
Две аддиктивные роли могут одновременно переживаться одним человеком. Например, пациент, являющийся аддиктом избегания, может стать любовным аддиктом вне этих отношений. Или, например, человек, являющийся сексуальным аддиктом, женат на женщине, являющейся любовным аддиктом. Он является аддиктом избегания внутри брачных отношений, но вне этих брачных отношений он является сексуальным аддиктом, и у него есть любовная связь с кем-то, являющимся тоже сексуальным аддиктом. Он избегает интимности с женой, но действует как любовный аддикт по отношению к кому-то ещё. Два человека переживают внутреннюю недостаточность в отношениях с самими собой, и их поведение в аддиктивных отношениях отражают эту внутреннюю недостаточность различными способами.
В системе здоровых отношений внутренние границы «Я» защищают человека, создавая состояние комфорта при получении комплимента, поддержки и даже признания сложностей в отношениях. Наличие внутренних границ помогает человеку быть самим собой, уметь ставить реальные цели и реально оценивать свои возможности.
В отношениях между аддиктами отсутствуют здоровые разграничения, без которых невозможна интимность между партнёрами, невозможно признание права на собственную жизнь и т.д. Это приводит к тому, что они обвиняют друг друга в нечестности, используют сарказм, преувеличения, оскорбления и т.д.
Можно отметить точку зрения, согласно которой любовные аддикты более «либеральны», а аддикты избегания более «консервативны» в отношениях. Любовный аддикт находится в постоянном поиске удовлетворения своей требовательности, его не устраивает постоянство, он ищет изменений для того, чтобы улучшить отношения, увеличить количество контактов, заботы, внимания и любви.
Аддикт избегания, наоборот, старается закрепиться на достигнутом, поэтому он расходует свою энергию на удержании отношений на одном уровне стабильности и предсказуемости. В этом его отличие от любовного аддикта, постоянно предлагающего «неожиданности». Аддикт избегания недостаточно эмоционален и в этом смысле более рассудочен. Он не находит в изменениях привлекательности. Любовный аддикт, находящийся в отношениях с аддиктом избегания, думает, что беда заключается в том, что его партнёр не хочет изменяться. Однако изменения, которых требует любовный аддикт, рассматриваются аддиктом избегания как капитуляция, как контроль со стороны другого человека, лишающего его свободы выбора.
Любовный аддикт и аддикт избегания тянутся друг к другу потому, что каждый человек первично привлекается к другому вследствие «знакомых» психологических черт, проявляемых кем-то другим. Возникает влечение к «знакомости». Несмотря на то, что черты, привлекающие у другого, могут быть неприятными, вызывать эмоциональную боль, но они привычны с детства и напоминают ситуацию переживаний детства. Оба вида аддиктов обычно не увлекаются неаддиктивными лицами. Такие люди аддиктов не интересуют. Эти люди находятся вне сферы значимых отношений, которые можно было бы с ними установить. При встрече с неаддиктивными людьми они оценивают их своеобразно, считаю скучными и непривлекательными. Таким образом, человек оказывается в ловушке повторений паттернов селф-объектных отношений, заложенных в раннем возрасте. Возникает ностальгическое стремление к повторению старых переживаний, которые можно реализовать только в сфере соаддиктивных отношений.
Согласно Mellody (1992) специфика влечения любовных аддиктов к аддиктам избегания заключается в действии нескольких факторов:
1. Привлекательность того, что знакомо.
2. Привлекательность ситуации, содержащей в себе надежду на то, что паттерны неприятных детских селф-объектных переживаний (раны детства) могут быть излечены на новом уровне.
3. Привлекательность возможности реализации фантазий, созданных в детстве.
Человек обучается проявлению чувств и интимности в соответствии со способом, который реализуется в семье. Дети, воспитывающиеся в дисфункциональных семьях, настолько привыкают к этим способам, что они становятся для него привычно «безопасными». Встреча с человеком, напоминающим ему людей, которые его воспитывали, является подсознательно привлекательной. Поскольку чувство покинутости – это чувство, которое любовные аддикты пережили в своей семье, будучи отчуждёнными, это научило их в детском возрасте быть тихими, одинокими, не проявлять своих желаний, не беспокоить родителей. Позже их подсознательно начинают привлекать люди, не стремящиеся их привязать к себе (аддикты избегания). Эти люди часто вовлечены в аддикции, они чем-то напоминают родителей или авторитетных, но эмоционально дистантных в детстве людей. Самооценка у любовных аддиктов занижена. То, что их покидают родители, для них означало, что они недостойны того, чтобы быть рядом с ними.
Большая часть магнетического притяжения по отношению к аддикту избегания объясняется желанием любовного аддикта залечить рану низкой самооценки. В детстве они не имели возможности заставить родителей, которые покидали их, не делать этого, поэтому они хотят восстановить чувство собственной значимости на новом уровне.
Направления коррекции аддикций:
1. Осознание аддиктом существа содержания его проблемы.
2. Анализ источников проблемы и участия в ней людей, с которыми аддикт наиболее связан.
3. Объяснение характера содержания созависимости, включающей анализ скрытых эмоций вины, стыда, униженности. Анализ созависимости (контроля, защиты и конкуренции).
4. Осознание того, что ситуация, в которую попал аддикт, не является исключительной, и что он всегда может рассчитывать на помощь.
5. Эмоциональный тренинг, умение отличать интимность эмоций от их простого количественного выражения.
6. Обучение аддикта умению анализировать прошлое и налаживать неформальные межличностные контакты с пониманием того, что он может получить настоящую эмоциональную поддержку у определённых людей»…
Источник: Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия. Спб., 2000
